Собеседник реальный и мнимый Чтобы диалог состоялся, важно понимать не только «куда» обращена речь (с кем мы сейчас говорим), но и «откуда» она исходит (кто мы есть). «В нас постоянно идет интенсивная внутренняя жизнь, и если что-то вовне требует нашего отклика, то зачастую мы реагируем не из «нейтрального» места, а например, из неизжитой обиды, которая сейчас вновь завладела нами, — говорит Александр Бадхен. — Тогда с собеседником помимо нашей воли говорим не мы, а наше обиженное «Я».
Если роли перепутаны или недостаточно ясно очерчены, источником трудностей может стать нечеткий образ адресата. Так, например, дочери трудно строить общение с матерью именно как с матерью, если это «мать-подружка», пренебрегающая разницей поколений и посвящающая дочь во все подробности своей интимной жизни. Другая причина, по которой мы в общении словно подменяем одного человека другим, — это сильная эмоциональная перегрузка. «Мой начальник весь день доводил меня, а мне приходилось молчать, — рассказывает 37-летний Игорь. — Вечером я так разругался с женой, что она даже заплакала, а на следующий день я понял, что на самом-то деле кричал на начальника…»
«Также нередко мы общаемся не с самим человеком, а со своими представлениями о нем, — поясняет Александр Орлов. — Те его слова, которые соответствуют этим представлениям, мы слышим, а остальные отрицаем, отсекаем, не воспринимаем. Конечно, качеству общения это не способствует».
Но главный источник недоразумений — наше бессознательное. Мы переносим на партнеров те чувства, которые испытывали к собственным родителям — первым объектам нашей любви. Когда спутник жизни воспринимается женщиной не как равноправная «вторая половина», а как замещение всемогущей фигуры отца, ей трудно обращаться к нему с позиции независимого взрослого. Или же, когда мужчина навязывает партнерше образ «доброй матери», он наверняка будет упрекать ее всякий раз, когда ее слова или поведение не будут соответствовать этой роли. В обоих случаях трудно понять причины трепета или враждебности партнера, который видит перед собой не тебя, а родительский образ.
РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ:
Когда диалог не получается (из-за слишком сильных эмоций или потому, что человек, с которым мы хотим поговорить, уходит от разговора), можно написать ему письмо. «Это способ глубокого, открытого, осознанного самовыражения, — говорит Александр Орлов. — Письмо важно и для адресата, и для того, кто его пишет, ведь иногда живое общение (наш голос, интонация) мешает понимать истинный смысл сказанного, а письмо делает мысль более свободной».
Американский психотерапевт Сьюзан Форвард (Suzan Forward) предлагает начинать послание со слов «Я скажу тебе то, чего раньше никогда не говорил(а)». В письме должно быть четыре основных пункта:
* вот что ты мне сделал(а);
* вот что я почувствовал(а);
* вот какое действие это произвело на мою жизнь;
* вот чего я теперь жду. Такое послание позволит избежать непродуктивного диалога, в котором все свалено в одну кучу. «Но письмо — это документ, и нужно очень хорошо представлять себе возможные последствия его появления у того, кто не хочет с тобой разговаривать, — предупреждает Александр Бадхен. — Сначала стоит задать себе несколько вопросов. Зачем я пишу? Чего пытаюсь добиться? Что хочу объяснить человеку этим письмом?» Представьте, как ваш адресат будет его читать и какие реакции оно у него вызовет. И, если они (в вашем представлении, конечно) соответствуют тому, к чему вы стремитесь, бросайте конверт в почтовый ящик или нажимайте Send.
Прочитать статью полностью можно здесь